М. Врубель «ЦАРЕВНА-ЛЕБЕДЬ»

Отдел литературы по искусству представляет постоянно действующую выставку «Выставка одного шедевра», расположенную на 2 этаже, возле отдела литературы по искусству (каб.36). На выставке как правило экспонируется одно из изданий издание работ мастеров мировой живописи с краткой аннотацией о картине и ее авторе. Смена выставки — 1 раз в 3 месяца (4 выставки в год).

С 1 января по 31 марта 2017 г. в рубрике «Выставка одного шедевра» представлено репродукционное издание картины МИХАИЛА  ВРУБЕЛЯ  «ЦАРЕВНА-ЛЕБЕДЬ» (1900г.), Государственная Третьяковская галерея, г.Москва

Источник своего вдохновения М.А.Врубель находил в русском былинном эпосе, национальной фольклорной традиции. Сказочные и мифологические мотивы пронизывают ткань многих произведений М.Врубеля: «Богатырь» (1898), «Пан» (1899), «Тридцать три богатыря» (1901) и др. Врубель не ограничивался интерпретацией готовых сюжетов, он сам создавал свои мифы, свои собственные миры. Так, его «Царевна-Лебедь» мало напоминает героиню пушкинской «Сказки о царе Салтане», ставшей женой царевича Гвидона. Врубелевская Царевна-Лебедь скорее ведёт своё происхождение от Девы-Обиды из «Слова о полку Игореве». А.П.Иванов говорил: «Не сама ли то Дева-Обида, что, по слову древней поэмы, «плещет лебедиными крылами на синем море» перед днями великих бедствий?»
На картине загадочная птица с ликом девы едва ли станет женой человека, и благополучия не обещает её томный прощальный взор, её жест руки, предостерегающий, призывающий к молчанию. Настроение картины тревожное: сгущаются синие сумерки, видна багряная полоса заката и какие-то недобрые красные огни в окнах дворца на скалистом мрачном острове. Царевна не приближается – она уплывает во тьму и только в последний раз оглянулась, чтобы сделать свой странный знак предостережения. Необыкновенно красиво её лицо – «красота неописанная» сказочных царевен, и её волшебно-мерцающее оперение, дымчатое, отливающее розовым, и воздушная фата, и жемчуга кокошника, и блистающие бирюзовые, голубые, изумрудные самоцветы на драгоценных перстнях. Кажется, что трепетное сияние сливается с отблеском зари на гребнях морских волн и тенью падает на тонкие черты бледного лица. Возникает ощущение, что образ Царевны-Лебедь, так внезапно возникнувший из поднявшейся волны, вот-вот должен исчезнуть, раствориться в морской стихии.
Несмотря на фантастический сюжет, в трактовке образа у Врубеля всегда присутствовала высокая правда, которая составляла цель его искусства. С одной стороны, образ Царевны-Лебедь – фантазия. С другой – он конкретен и достоверен до мельчайших подробностей.  Именно в этом сказочном полотне Врубеля с отчётливой силой зазвучало что-то тревожное, грустное, заставляющее задуматься. Атмосфера неясных пророчеств, прощания с былым, предчувствия нового – всё это воплотилось в одной картине.
Одним из первых глубину «Царевны-Лебедь» оценил А.Блок. Фотография этой работы всегда висела у него в кабинете в Шахматове. Ею и было навеяно большое стихотворение с подзаголовком «Врубелю»:
                  Дали слепы, дни безгневны,
                  Сомкнуты уста.
                  В непробудном сне царевны,
                  Синева пуста.